В «Сколково» появится биомедицинский кластер

В Москве с 1 по 3 февраля проходит заседание консультативного научного совета фонда «Сколково», в рамках которого эксперты обсудили создание биомедицинского кластера в иннограде. В ходе первого дня заседания ответственные за проект представили приоритеты развития, а инновационные профессора с Запада выступили с советами.

Биомедицина – одно из пяти направлений работы «Сколково», определённых президентом. В развитых странах именно биомедицинские исследования получают максимум финансирования и генерируют больше всего статей, которые активно цитируются. В России ситуация другая: отечественная биология долгое время находилась в тени физики и математики, а медицина до сих пор отделена от общеуниверситетского образования. Учёные-биомедики в 1990-е массово выехали за рубеж, многие там добились больших успехов. Сейчас биологическая русскоговорящая диаспора – одна из самых заметных.

Неудивительно, что в её среде быстро нашли человека, способного возглавить биомедицинское направление сколковского проекта: главой кластера стал Игорь Горянин, профессор Университета Эдинбурга и заведующий лабораторией Научно-технического института Окинавы. Горянин долгое время работал в Институте биофизики РАН, а затем – в GlaxoSmithKline. Он известен работами в области системной биологии.

Игорь Горянин рассказал о том, что уже сделано фондом:

• во-первых, ведутся переговоры с Novartis и Johnson&Johnson по созданию совместных исследовательских и инновационных центров;
• во-вторых, фондом уже принято решение о финансировании 10 инновационных проектов, пять из которых относится к биомедицине (все проекты – международные; получателей средств фонда Горянин не назвал);
• в-третьих, имеются партнёрские соглашения с 14 российскими вузами (подписание соглашения с РАН, которое должно было состояться 2 февраля, отложено по техническим причинам);
• в-четвёртых, сформирован костяк экспертных панелей фонда, занимающихся отбором проектов по трём из пяти направлений, включая биомедицину (в состав панелей вошло около 50 человек).

В погоне за инновациями фонд действует непоследовательно: сначала прошёл отбор первых проектов, затем сформировались экспертные панели, а недавно, в декабре, компании McKinsey заказали определить, какие направления биомедицины стоит поддерживать в России.

McKinsey провела серию интервью с иностранными экспертами, оценила размер рынков, потенциал их роста, а также состояние российского R&D. Самым стратегически выгодным направлением оказалась биофармацевтика (например, моноклональные антитела). Очень привлекательна биоинформатика благодаря сильному математическому образованию и малым затратам на оборудование. Сравнительно меньше перспектив у вложений в промышленную и сельскохозяйственную биотехнологию (ГМО, биопестициды). На последнем месте биоэнергетика, то есть биотопливо, которое, по мнению McKinsey, конкурентно производить в России трудно (впрочем, есть исключение – спирт из целлюлозы).

Именитые консультанты провели также анализ отдельных биомедицинских областей, и на первой строчке оказалась онкология, за ней – туберкулёз и ВИЧ, а также кардиология, стволовые клетки, биоаналоги. На последнем месте по сочетанию целесообразности и осуществимости оказались инвестиции в терапию мочеполовой системы. Впрочем, рекомендации McKinsey – вовсе не догма. Например, консультанты отнесли ядерную медицину к средним по привлекательности (осуществимости) для России, но Игорь Горянин с коллегами считают эту область одной из важнейших в кластере.

Как биомедицинские R&D получится организовать на практике, пока неясно. Несомненно, часть исследований будет проходить вне территории иннограда, но важную роль в них сыграет Сколковский технологический институт – предпринимательский вуз, который предполагается создать по модели MIT.

У экспертов, принявших участие в обсуждении, оказались наготове другие модели. Самый знаменитый докладчик первого дня заседания – иммунолог и инноватор Лерой Худ, соавтор Human Genome Project и сооснователь крупнейшей биотехкомпании Amgen. Худ – один из главных пропагандистов системной биологии с её особым вниманием к моделированию сложных биологических взаимосвязей. Во многом системная биология пересекается с биоинформатикой: она также расцвела, когда «обычные» биология и медицина начали поставлять гигантские объёмы данных генетических, протеомных, клинических исследований. Именно эти данные позволили по-новому применить теорию систем с её целостным подходом. Однако системная биология не ограничивается вычислениями и моделированием, в круг её «интересов» входит разработка новых научных и диагностических приборов, создание баз данных.

Интерес к модной научной области подогревают также прогнозы развития персонифицированной медицины. Согласованный системный анализ генома индивида, данных тысяч анализов и наблюдаемой клинической картины выглядит очень привлекательно. ЛеройХуддажезарегистрировалторговуюмарку P4 Medicine (Predictive, Preventive, Personalized, and Participatory).

Десять лет назад учёный создал в Сиэтле Институт системной биологии (ISB) и превратил его в крупный научный центр, сотрудники которого регулярно публикуются в топовых журналах и патентуют разработки. В 2008 году ISB заключил соглашение с правительством Люксембурга, получив на инновационные исследования 100 миллионов долларов. При Университете Люксембурга создан собственный центр системной биологии, а учёные и медики страны работают в партнёрстве с сотрудниками ISB, ездят к ним на стажировку. Вдобавок на деньги американских и люксембургских венчурных инвесторов учреждена инновационная компания Integrated Diagnostics.

Естественно, подобное партнёрство Худ предлагает и России: в «Сколково» нужно тоже иметь свой аналог ISB, сочетающий науку и инновации.